Унёc с рабочего места такую книгу - Д. Травин «Очерки новейшей истории России. Книга первая: 1985-1999» (СПб., 2010). Только сейчас добрался до полистать - много оттуда выложу. Пока что - экономическое (стр. 57-58): внятное объяснение механизма работы советской промышленности, в особенности - происхождения замечательных данных советской пропаганды, которые товарищи сейчас используют для вскриков о «второй экономике мира», «а Рашка-то так и на уровень 1990-го и не вышла» и прочих благоглупостей.
Ленинградский социолог Андрей Алексеев как-то раз поставил на самом себе потрясающий эксперимент. Он покинул научный институт и отправился на несколько лет трудиться рабочим для того, чтобы изучить, как строятся реальные отношения в производственной системе. Выяснилось, что они вовсе не плановые и не научно обоснованные. Установленные свыше правила рабочие делят на две категории: «это — х-ня!», а «это — не х-ня!» [Алексеев А.Н. Драматическая социология и социологическая ауторефлексия. Т. 1. СПб., 2002, с. 143]. На первое плюют, а второе принимают во внимание. И начальство вынуждено с таким подходом считаться, поскольку, в противном случае, вообще ничего работать на заводе не будет.
Могли ли мы делать продукции больше и лучше? Никто в такой системе «научного планирования» этого не знал. Да к тому же в ряде случаев «больше» отнюдь не значило «лучше». Как ни парадоксально, больше продукции можно было изготовить не путем расширения производства, а посредством удорожания изделий. Допустим, план предприятия включает выпуск продукции на 1000 рублей. Выполнить его можно, изготовив тысячу изделий по рублю каждое. А можно поступить по-другому — использовать дорогие материалы и благодаря этому довести цену изделия до двух рублей. Тогда для выполнения плана потребуется выпустить не тысячу штук, а только пятьсот, что несомненно легче.
Как возможна подобная чушь? В рыночном хозяйстве действительно невозможна, поскольку если какой-то директор-умник вдруг сознательно удорожит свою продукцию без улучшения ее качества, то мигом проиграет в конкурентной борьбе. Ведь он ничего не сможет продать. Однако в советской экономике директор был заинтересован не в сбыте, а в выполнении плана. И коли он сумел в бюрократическом торге решить вопрос об установлении более высокой цены на свои изделия, коли сумел обосновать необходимость использования дорогих материалов (допустим, заявив начальству, что они качественнее, или просто констатировав, что дешевых нет в наличии), то все остальное его могло уже не волновать.
Проблемы возникали даже в том случае, если плановая система усиленно сопротивлялась росту цен. Ведь в рыночной экономике конкуренция стимулирует предприятия бороться за снижение издержек. А в плановой — такого стимула нет. Допустим, появляется вдруг наивный директор, который, руководствуясь заботой о покупателе, вдруг снижает цену изделия с рубля до 50 копеек. В этом случае он оказывается вынужден либо увеличивать объем производства, чтобы выполнить старый план на 1000 рублей, либо маяться в бюрократическом торге, согласовывая с начальством снижение размера планового задания.
В итоге наивных не оказывалось. Никто в советской экономике не стремился экономить металл, цемент или древесину. Свидетельства этого можно получить еще и сегодня. Например, каждый, кому доводилось выносить на помойку старый, безумно тяжелый холодильник «Орск», а на его место затаскивать новый, импортный, «на своем горбу» узнал, чем отличается советская экономика от рыночной. Такая же история и с велосипедами. Мало того, что старый советский был не слишком удобен в использовании, поскольку тяжеловесностью своей затруднял быструю езду, так он еще «хоронил в себе» большой объем дефицитного металла, чем существенно удорожал продукцию для покупателя.
Кстати, вся эта история с искусственным удорожанием продукции, которое оказывается выгодно предприятию, показывает, что некоторые успехи советской экономики были не реальными, а чисто статистическими. То есть они определялись хитростями расчета. Представим себе на минутку, что мы измеряем результаты прыгунов в длину с помощью резинового метра [Валовой Д.В. Экономика в человеческом измерении. М., 1998, с. 28]. Один спортсмен прыгнул дальше другого, но, растянув в нужный момент измеритель, пристрастный судья выровнял их достижения. А может, поднапрягшись в растяжении резинки, даже «показал», что у того, кто прыгнул дальше, результат хуже, чем у отстающего. Примерно так же мы сравнивали достижения Советского Союза с достижениями тех стран, в которых существует рыночное хозяйство.
Когда зарубежные фирмы боролись за снижение издержек, чтобы не проиграть в конкурентной борьбе, наши предприятия издержки умышленно накручивали. В результате больше становилась стоимость этих «накрученных» товаров, а соответственно, и стоимость всех произведенных в стране промышленных изделий.
Так дело шло год за годом. Со временем, согласно статистическим показателям, оказывалось, что в СССР быстро растут объемы производства и мы догоняем развитые страны мира. Но «догоняли» мы их за счет того, что холодильники и велосипеды весом своим напоминали танки и бронетранспортеры. Как только рынок пришел в Россию и наши предприятия стали бороться за потребителя, ситуация изменилась. Ресурсы стали экономить, что, кстати, в значительной степени объясняет быстрые темпы спада в 90-е гг. Спад этот вызывался не только снижением производства холодильников и велосипедов, но и тем, что их стали делать по современным, экономным западным технологиям, а «резиновый метр» наконец-то сдали в утиль.