Времени, господа, очень мало, почти что и нет его, так что на этой неделе ничего существенного постить не буду, а только развлекаловку. Вот, копался в сентябре в залежах вырезок и нашёл статью, для прочтение которой надо будет пройтить под кат. По-моему, довольно интересно.
Первой леди Монголии была рязанская Анастасия
Она взошла на монгольский престол тихо, без пышной коронации. И поначалу являла собой саму скромность. Но недаром говорят: хочешь узнать человека, надели его властью. Так и с Анастасией Филатовой. Её превращение из рязанской девчонки в первую леди Монголии происходило под фанфары, звучавшие в честь маршала Цеденбала. А в конце карьеры матрона хлопнула дверью. «Вы ещё не раз вспомните меня!», — бросила она на прощание, забирая в Москву больного мужа. И, надо сказать, её вспоминают незлым тихим словом. И довольно часто.
На одном из торжественных заседаний мне довелось видеть такую картину. Зал Дома мира и дружбы был переполнен. Президиум уже расселся по местам в ожидании высокопоставленных чиновников. И когда они появились гуськом, следуя за полноватой пышно одетой женщиной, зал поднялся и стоя зааплодировал, как королеве. Сидевший рядом со мной монгольский знакомый толкнул меня в бок и сказал с улыбкой: «Вот она, наша авгай!»
«Авгай» в переводе с монгольского имеет несколько значений: «мамочка», «великая старшая невестка» и даже «госпожа». И не поймешь по смыслу, чего больше в этом — уважения или иронии.
С Анастасией Цеденбал познакомился во время учебы в Иркутске и был от неё без ума. Говорят, рязанская мадонна поначалу заартачилась и не захотела выходить замуж за монгола. Тогда Цеденбал поставил условие кремлевским покровителям: или она будет его женой, или он не поедет домой. И будто бы с Филатовой был на эту тему разговор в высокой московской инстанции — разговор, предопределивший её высокое предназначение.
Так это или нет — не знаю. Возможно, и присочиняют. Но когда состоялась свадьба, на ней присутствовал только один монгол, и тот — старый приятель Цеденбала, точнее, друг детства. Несмотря на многочисленные размолвки с Цеденбалом, он был неплохого мнения о Филатовой и на её чудачества смотрел снисходительно.
Было чему удивляться. Все знали Филатову как главного «прораба» Детского фонда. Эту миссию она начала со строительства дворцов пионеров, юных техников, бракосочетания. Причем по этому вопросу она выходила сама на Брежнева. И это воспринималось монголами как должное. Для общего блага старается человек. И вообще поначалу Филатова импонировала им своей скромностью. Но постепенно «русская леди» всё больше стала приобщаться к государственным делам. Этому способствовало возвеличивание самого Цеденбала. Его окружение почувствовало, что через жену генсека можно добиться многого.
В Монголии вдруг объявился новый драматург, автор либретто балета, расписывающийся несколько надуманным женским именем А. Цэцма. Вскоре выяснилось, что это псевдоним жены генсека.
На «бис» шла её «Праздничная улыбка», ставшая копией останкинского «Огонька». Анастасия Филатова, режиссёр этого действа, стала заслуженным деятелем искусств Монголии, лауреатом Госпремии, кавалером ордена Сухэ-Батора. Конечно, здесь поработали заботливые руки из числа её верноподданных. А неверных супруга Цеденбала карала нещадно. В сфере искусства дело дошло до того, что за ней всегда оставалось последнее слово. Здесь она была наделена «чрезвычайными полномочиями». Подготовка концертов, государственных торжеств, постановка новых опер, балетов, подбор картин для выставок и все прочие мероприятия культурной жизни всецело были подчинены её вкусам и прихоти. Властью в этой сфере «авгай», пожалуй, превзошла своего мужа.
— Мы все боялись её, — признаётся бывший член Политбюро ЦК МНРП Т. Рагча, впоследствии исключённый из партии. И рассказал, что произошло во время приезда в Монголию председателя Президиума Верховного Совета СССР В. Подгорного. Принимая его, Цеденбал, как говорится, перебрал и уснул, и свалился в дворцовых апартаментах. Никто об этом не знал. И вот в один из дней председатель Президиума Великого Народного хурала Ж. Самбу вызывает «верхушку» в Маршальскую адь. Члены ПБ думали, что состоится заседание. Но туда прибыли все, кроме Цеденбала. Потом выяснилось, что созывает их не Самбу, а Филатова. Когда собрались, она зашла и давай отчитывать всех подряд.
Оказывается, у Цеденбала очередной запой и он не встаёт. В этом случае «авгай» запирала всю его одежду и обувь. «Вы специально спаиваете Цеденбала, чтобы вместо него встать во главе партии и государства, — кричала она. — Я знаю ваши злые намерения. Сговорились тут. Если вы хотите таким путем убрать Цеденбала, вам не удастся. Знайте, я могу любого из вас убрать». И впрямь: кто заспорит с «авгай», — пиши пропало. Поэтому все тогда молчали. Даже почтенный Самбу не проронил ни одного слова.
И советские послы её слушались. Единственный, кто не подчинялся Филатовой, — это Павлов. И ему как раз выпала миссия сопровождать супругов Цеденбал в Москву на медицинское освидетельствование генсека.
«Авгай» бурно отреагировала на снятие Цеденбала. Накануне чрезвычайного пленума ЦК МНР (1984 год) Филатова расспрашивала Ж. Батмунха, как собираются поступить с Цеденбалом, даже советовала: «Пусть тебя изберут генсеком, а Цеденбала следует сделать почётным председателем партии, как в компартии США». «Такого положения в Уставе нашей партии нет», — ответил Батмунх и уведомил об этом членов Политбюро.
Известие о решении внеочередного пленума ЦК Цеденбал услышал из передачи советского телевидения. Маршал сидел на своей московской даче и слушал начало этого информационного сообщения. Однако «авгай» стала ругаться и метаться, плакать. Не дала мужу досмотреть передачу. Поднялся страшный шум. А когда пришел посол МНР в СССР Гурбадам с членом Политбюро Алтангэрэлом и заговорил с Цеденбалом на монгольском, Анастасия Ивановна одернула его и потребовала объяснить всё по-русски. Узнав, что Цеденбал смещён со всех постов, она разразилась бранью:
— Вы дали ложное сообщение о согласии самого Цеденбала. Это инсинуация! Вы устроили заговор, —и впала в истерику.
Как только Филатова успокоилась, ей намекнули, что особняк берётся под контроль. И опять всплеск эмоций:
— Вы хотите конфисковать наш дом! — взвилась Филатова. — За пятьдесят лет Цеденбал поднял Монголию. Миллиарды рублей добыты вами благодаря влиянию, авторитету Цеденбала. И за все это вы хотите какой-то там дом у нас отнять. Опять заговор. Не получится!
Монгольское правительство не оставило без внимания бывшего генсека, жившего в Москве. Посол Гурбадам навещал маршала по праздникам, юбилеям. Но «авгай» встречала его недружелюбно, а в посольство входила со словами: «Ваше превосходительство, господин Гурбадам-гуай», бранилась. Потом с шумом хлопала дверью и уходила: «Ноги моей больше здесь не будет!» Через некоторое время всё повторялось. В конце концов послу надоела эта канитель, терпение его лопнуло и он обратился в ЦК КПСС. Кажется, это остудило пыл бывшей монгольской «хозяйки».
В декабре 1989 года супругам Цеденбал было разрешено приехать в Улан-Батор, что расценивалось как добрый жест его преемника Ж. Батмунха. Страна к тому времени бурлила. В январе 1990-го начались массовые митинги, организованные «новыми демократами». И это очень не понравилось Анастасии Ивановне. Зайдя в советское консульство в Улан-Баторе, она выговорила ответственному работнику:
— При нас такого не было. Распустили монголов.
«Авгай» оставалась сама собой. Спешно запаковав багаж, они с Цеденбалом уехали в Москву. Особняк, как выяснилось по приезде, у них отняли. Но «авгай» ещё находила в себе силы шутить: «В XIII веке монголы заняли Рязань и сожгли её. Но Сапожок, где я родилась, остался. Теперь пришло время обратно взять долги. Я много сделала для Монголии. Через десять лет там построят город и назовут моим именем. Придёт время, когда поставят мне памятник...»
А как она защищала Цеденбала от набегов журналистов! Вот приехала из Улан-Батора съёмочная группа. Снимали в основном генсека, а жена, боясь, как бы он не наговорил лишку, постоянно вмешивалась, запрещала делать съемку. Зато сама охотно давала интервью.
— Очень обидно, что в печати пишут якобы Цеденбал плохо работал, — говорит она в камеру. — Я ведь лучше других знаю его и считаю, что хотя он и не гений, но к обычным людям его не отнесёшь.
Сказав это, она закрыла камеру руками и не дала больше снимать. И родственников Цеденбала она не больно жаловала. Однажды те, возвращаясь из Берлина, взмолились: «Приедем домой, люди будут спрашивать нас, а мы что ответим?» «Так и скажите, что чувствует себя плохо», — отрезала «авгай», но тем не менее встретиться с Цеденбалом всё-таки разрешила. Она не хотела, чтобы он появлялся на родине, и даже спрятала паспорт Цеденбала, дабы он не уехал тайком от неё.
«Авгай» осталась собой и после смерти мужа. И то, как она защищает его, по душе монголам. Во всяком случае её письмо к новым властям с просьбой вернуть Цеденбалу все награды воспринято с пониманием. Можно сказать, с подачи Филатовой создан фонд Цеденбала. И дело, похоже, идёт к «реабилитации» бывшего генсека.
Виктор САПОВ. (Спец. корр. «Правды»).
Улан-Батор — Барнаул.
«Правда-5». 15 сентября — 22 сентября 1995 г. №14. C. 10.